Разбивая очередной раз дверь шкафа, я понимаю, что одна. Никакого крика, шипения или же боли. Первое и второе потеряли свою актуальность, а последнее я уже не чувствую.
Мягкий свет лампы - единственный источник света, но даже он меня разъедает. Я люблю темноту, из-за этого в моей комнате невозможно находиться. Я люблю холод, поэтому в моих четырёх стенах пусто, очень пусто. Но мне всё это доставляет удовольствие.
Жара на улице - ни ветра, ни тени. Я умираю от этого. Но мама радует:
- Самая холодная комната. Раскрой шторы, пусть солнце будет здесь.
- Не смей.
Она не знает, что будь в этой комнате она - было бы тепло, но тут я. От меня идёт холод. От меня идёт негатив во всевозможных красках тёмно-синего и черного. Я радуюсь этим цветам.
- Мам, у меня будут тёмно-синие обои.
- Даже не думай об этом.
- Тогда синие.
- Я посмотрю.
- Нет, смотреть буду я.
Мам, я ненавижу обои в цветочки и блёстки, мне сразу кажется, что это наш мир через розовые очки. А я ненавижу такой мир. Я люблю правду. Чёрную правду и грязь, хотя по мне этого не скажешь. Эдакий ребёнок, которому 16.
- Надо любить людей. Всех надо любить.
- Ненавижу людей, не надо мне говорить, что это ужасно, и я человек без души.
Люблю животных. Собак, кошек, лошадей, но не людей. Мам, я из-за этого и взяла себя двух котов, я беру хоть капельку тепла от них, потому что люди мне его не дают. Часами находиться в комнате, где спит кот - это единственное развлечение для меня, в котором я один на один с собой, даже родители не трогают.
- Ты жестокая, злая.
Молчание.
А что я могу ответить на правду? Ложь или начать отнекиваться, словно от комплимента? Я молчу. Да, мам, я такая. Всё окружающее влияет на меня отрицательно. Я не вижу того, чему я могу радоваться с кем-то. В меня влили яд. Много и самого отборного. Ненависть, жестокость, гнев, раздражительность - это всё я. Вы увидели на моём лице улыбку и посчитали, что я в хорошем настроении? Дураки, это была не я, а автоматический придурок-доброжелатель. Мам, с тобой я тоже робот. Я не доверяю тебе, не вижу в тебе подругу или ту, которой могу всё рассказать. Мне проще застрелиться. В себе, всегда в себе и всё только в себе.
Копилка. Времени или денег? Нет, воспоминаний и людей. Во мне вас слишком много, вы меня душите, мешаете жить, но я не отпускаю вас, ведь продление жизни - ваша задача. Вот такая вот палка о двух концах. Убийство, которое даёт жизнь. Никто не знает, сколько я так протяну, даже я не догадываюсь. Но меня всё меньше.
Любовь? Нет. А точнее как, да, но без доверия. Ты сожгла его во мне осенью. Да, тогда тупой ребёнок полез в пекло, не стараясь остудить хотя бы края и обжёгся. Больно. С ожогами,от которых теперь по всему сердцу и душе шрамы. И они не заживают, даже если очень сильно этого захотеть, ведь я живу ими ночами. Ночами выплёскиваю на подушку солёную воду, от которой не легче, но приятнее. И вот, этот глупый ребёнок опять на своих граблях. Я танцую на них. Меня это достало, но волнует ли это? Не-а. Приятно, уже не больно, будто тебя уже гладит эта палка. Подчинение - вот истинное моё чувство к тебе, я разучилась любить. Мне страшно от этих строк, я надеюсь, что ты их не увидишь, а если увидишь, то моими словами будут:
- Всё в прошлом. Сейчас люблю.
Будет ли это? Не думаю, что да. Но я верю, нет, полагаюсь на время.
- Моя, моя, моя.
- Твоя.
И больше нет слов.
Мам, ты не почувствовала запах? Нет? Вот и хорошо. Первые сигареты за целый год. Вот, чего мне не хватало.
Ледяные руки. А когда-то, год назад, я грела руки другим.
Погрейте кто-нибудь мои теперь, во мне тепло иссякло...
